Чистая вода - Страница 5

– Приветик, Юн, – сказали парни, поводя широкими плечами. Женщин у этих обладателей мощных мотоциклов, кожаных курток и шейных платков было столько, что они и не собирались смотреть в эту сторону раньше трех часов ночи. Их лососевая ферма считалась на острове курицей, несущей золотые яйца, – большей удачи здесь сроду никому не выпадало. Юн этих двоих не выносил.

– Привет, – ответил он, отвернулся и стал смотреть на танцплощадку, там веселилась заезжая компания из города. Кто-то наступил на бутылку из-под пива и с грохотом упал. При этом он опрокинул пару стульев и сшиб на пол молоденькую девчонку, она заплакала и дернулась в сторону от потянувшихся к ней рук. Юн громко засмеялся.

– Ты сбежал из дому? – спросил один из парней.

– Угу, – ответил Юн.

– И что ты здесь делаешь?

– Не знаю.

– Ну да, ведь танцевать ты не мастер.

Они засмеялись, потом взялись обсуждать, хороши ли у Элизабет сиськи. Юн не вслушивался в эти сальности: он старался пореже открывать рот, когда ему встречались эти двое. Но сегодня вдруг огорошил их вопросом:

– Кто это там за столом, вместе с Кари и Герд?

– Чего ты сказал? А – это водолазы, они работают на Лангеванн. А тебе зачем? Кстати, ты стричься когда собираешься? Длинные волосы уже не в моде.

Юн всегда носил длинные волосы. Он и хотел бы не отставать от моды, но попытки угнаться за ней делали его еще смешнее. К тому же все старые звезды «Нэшвилла» по-прежнему ходили с длинными гривами, как и кумиры Юна – английские музыканты, игравшие тяжелый рок.

Он отошел от своих мучителей, встал рядом со столиком водолазов и молча стоял так, пока они не обратили на него внимание. Кари спросила, чего он на них таращится.

– Напился, что ли? – крикнула она. Юн в упор разглядывал одного из водолазов.

– Вы не местные, – сказал он.

– Нет, – ответил мужчина и под хихиканье девиц смерил его ответным взглядом. – Мы здесь работаем. А ты здешний, да?

Да, Юн здешний.

– Я так и понял по твоему костюму.

Он потрогал вязаный галстук Юна, и по смеху девушек догадался, что перед ним поселковый дурачок.

Водолаз был хорош собой: лет тридцати или сорока, невысокий, с мягкими чертами смуглого лица, черными вьющимися волосами и бойкими карими глазами, похоже, успевавшими заметить почти все. Что-то есть в нем темное, крысиное, подумал Юн. Всякого человека он для ясности любил сравнить с животным. Элизабет, к примеру, числилась лебедушкой, правда немного раскормленной.

– Трудно работать на болотах?

– Со временем, конечно, это выматывает, – громко ответил водолаз. – Но мы, к счастью, уже почти закончили, еще пара недель – и все…

На лице его красноречиво отразилось это счастье: всего две недели, и они наконец уедут отсюда навсегда.

– К счастью? – переспросила Герд обиженно.

– Нет, конечно, мы мечтали бы остаться тут насовсем, с вами. Скажи, Пол?

Второй закивал. Юн заметил у обоих черную кайму торфа под ногтями и обручальные кольца. И он видел, что они того же мнения об острове, как почти все приезжие: медвежий угол, преддверие смерти. Каждый день дожди, дома стоят так редко, что соседнего не видно. Что здесь человеку делать? Только деньги заколачивать, бешеные деньги, и на полную катушку использовать все скудные возможности поразвлечься, какие тут можно найти.

Юн без обиняков сообщил, что болота скрывают тайну. Водолазы вдруг перестали смеяться.

– Ты что имеешь в виду? – сурово спросил невысокий чернявый водолаз.

– А ничего, – ответил Юн и взглянул на него столь же сурово – для того он и собирался с духом, а молчать он умел как мало кто. Следующий ход был за водолазом. Но тут вмешалась Кари и, чтобы развеять сгущающиеся тучи, сказала, что Юн, мол, никогда не думает, что говорит.

– У тебя все в порядке, Юн? Присаживайся, стопочку нальем.

Юн опрокинул ее стоя, лихо глотнув желтого самогона, налил немного и в кофе, но по-прежнему не сводил с лица водолаза выжидающего взгляда. Чернявому явно было не по себе из-за того, что он сидит, а Юн стоит. Он прокашлялся и чуть отодвинул стул назад.

– Там человек сгинул, –сделал Юн следующий выстрел: короткая фраза, без всяких пояснений.

– Что значит «сгинул»?

– Сгинул? Утонул в болоте! Страшно тебе?

– Мне страшно? – Лицо водолаза налилось кровью. – Какого дьявола мне должно быть страшно, парень, – ты в уме?

– Он имеет в виду старое предание, – вмешалась Кари. – Здесь, на острове, мы живем в каменном веке. Народ верит в сказки, в привидения, приметы, в черта с дьяволом, только не в Бога… Вот и Юн так же.

Водолаз перевел взгляд с нее на Юна, глотнул самогона и отвернулся к танцплощадке. Юн заметил, что его товарищ Пол, все время державший руку на бедре Герд, теперь убрал ее. Что-то здесь нечисто. И Герд улыбается как-то неуверенно.

– А я в сказки не верю, – сказал Юн, продолжая стоять и неотступно смотреть на них, непреклонный в своем любопытстве.

И терпение водолаза лопнуло.

– Какая еще тайна? – сорвался он на крик. – Этот придурок что, всю ночь будет тут стоять и загадки загадывать?

– Любовная, конечно, –угодливо ответила Кари. – Несчастная любовь. В деревнях сохранилось предание о прекрасном юноше, что жил когда-то на болотах, на хуторе у Лангеванн. Он полюбил дочь пастора, а она – его. Он был готов на все, чтобы жениться на ней, но пастор и слышать об этом не желал: юноша был беден. В конце концов пастор согласился дать им шанс, если юноша исполнит его задания…

– Ясно, – прервал водолаз. – Не надо мне всю историю рассказывать…

– Это была девушка, – сказал Юн, чтобы удержать беседу в нужном русле.