Чистая вода - Страница 20

10

Приход в поселок чистой воды нельзя не отпраздновать.

Спортивное поле заполонили люди и разномастный транспорт. На козлы положили широкие доски, накрыли их бумажными скатертями, придавили ящиками с лимонадом, расставили блюда с бутербродами и выпечкой. Укрыли все от дождя зонтами и брезентом. Несмотря на осенний холод и дождь, мэр стоял с непокрытой головой, а господин инженер и вовсе был в одном костюме и уже промок; учителя и школьники выстроились по классам за символическим ограждением – капроновой ленточкой пронзительно красного цвета; работали двое журналистов: Марит с аппаратом, спрятанным под модным дождевиком, и человек в наушниках, с микрофоном и магнитофоном за спиной. Поселок в полном составе выстроился на пятачке под открытым небом. Элизабет с двумя подружками мерзла, стоя перед своим классом. Ханс, во главе своих питомцев, прятался под одним зонтом со своей обманутой медичкой, ветер то и дело загибал зонт наверх. По случаю праздника Георг и Пол были в гидрокостюмах. А в центре поля торчала из глины обычная медная труба, увенчанная красивым блестящим краном, на котором был повязан бант. Вот она, чистая вода.

Юн встал в первом ряду. Может, и не в самом первом, но все равно впереди: он не только имел отношение к водопроводу, но и держал на плече дорогущую видеокамеру, надежно защищенную красно-желтым полиэтиленовым пакетом с рекламой кофе. Рядом с краном стояли два ящика из-под рыбы. После того как мэр, прокашлявшись в микрофон, произнес несколько вступительных слов, на них вскарабкался Георг. В спину ему застрекотала камера Юна. Георг снял водолазную маску и поведал собравшимся о том, каким испытанием, физическим и моральным, стал для них с Полом этот проект. Он прочел лекцию о погоде, географии и климате, вспомнил все трудности и заявил, что это был поистине труд первопроходцев. Но теперь все позади. Публика похлопала.

Он церемонно пересек открытый пятачок и замер в своем вызывающем наряде перед Юном.

– Ну что, Юн, – сказал он игриво, пока инженер Римстад занимал его место на ящиках. – Честно говоря, мне больше нравится, когда ты наводишь на меня такой объектив. Крутая у тебя камера!

– Угу, – согласился Юн и поймал в видоискатель Римстада.

– Где взял?

– Купил.

– Дорогая, наверно?

– Да.

– Оно и видно.

Бог знает, что у него сегодня на уме, подумал Юн об этой бессмысленной дружелюбности.

Римстад теперь тоже был без шапки; в одной руке он держал кипу мокрых листов, в другой – потухшую сигарету. Он говорил тихим сиплым голосом, долго и умно.

– Моя горькая обязанность – добавить в мед ложку дегтя, – сказал он. – Мы рассчитывали, что водопровод превратит наше разрозненное хозяйство в единый организм, но этого не произошло: трубы обрываются здесь, на этом самом месте! – И он ткнул пальцем в землю. – К водопроводу подсоединены лишь школа и муниципалитет, нам еще предстоит делать разводку, а для этого нужны деньги. Мы привыкли думать, что наш остров состоит из болот, пустошей и песка, а на самом деле тут где ни копни, сразу упрешься в горную породу, значит, надо бурить, взрывать, долбить – на это потребуются годы и несколько бюджетов нашего муниципалитета. Но мы хотя бы положили начало, пробили брешь в стене предрассудков и традиций. И настанет день, когда в каждом доме, хлеве, на каждом предприятии будет вода, чистая и свежая вода из изумрудного горного озера, а не та коричневая склизкая жижа, которая тухнет в наших колодцах. Поэтому сегодня знаменательный день.

Раздались продолжительные аплодисменты.

Слово перешло к мэру. Он произнес громкую и пронзительную речь о финансовой и управленческой сторонах дела.

– Государство оплатило шестьдесят пять процентов работ, – кричал он, – муниципалитету пришлось буквально вывернуться наизнанку, чтобы изыскать остальные тридцать пять! Денег не хватало катастрофически. Положение было столь же тяжелым, как после войны, и это отнюдь не преувеличение. В результате некоторым разнорабочим, скотникам, социальным служащим, ухаживающим за стариками и больными на дому, пришлось искать себе другую работу. Нам не хватало на расчистку дорог и обустройство паромной переправы, не говоря уже о строительстве новой. Наша пожарная машина устарела, а радиофикация дома престарелых пока остается лишь мечтой. Но вода нужна всем предприятиям. И, если думать о развитии экономики, выбора у нас не было: вода, словно свежая горячая кровь, оживит остров и даст ему надежду. Veni, vidi, vici!

Под пристальными взглядами собравшихся он взял ножницы, поднял глаза к затянутому дождевыми тучами небу и перерезал алый бант на кране, чтобы струя чистой воды ударила, наконец, в размокшую глину.

Всеобщие крики и аплодисменты. Юн продолжал снимать. Раз за разом вспыхивал блиц фотоаппарата Марит, ее коллега высоко поднял микрофон. Директор дал знак, и школьный оркестр заиграл марш. Потом ученики исполнили песню и всех пригласили к столам.

Марит, оставив своего коллегу с радио, подошла к Юну и Георгу. Она растерянно улыбнулась, когда Юн сунул ей камеру чуть не в лицо и стал снимать.

– Не бойся, – успокоил он ее. – В первый раз у всех дурацкий вид.

– Я слышала, тебя тоже надо благодарить за сегодняшнее событие, – приветливо сказала она.

– Ну… – замялся Юн.

– Это правда, – вмешался Георг. – Юн принимал участие в самых ответственных работах. Без него праздника пришлось бы ждать еще несколько дней.

Юн отреагировал на похвалы в своей обычной манере.

– Я испортил компрессор, – сказал он.